Куда ушел мир

Проводим трансформационные игры в Москве

Вкус кислых совсем незрелых абрикос. Я помню, мама ругала нас с сестрой, будто мы непременно отравимся, и будут болеть животы. Но этот запрет срабатывал наоборот, и мы украдкой срывали зелень и сразу выплевывали, потому что есть их было невозможно. Вот так и сейчас, все невыносимо не притягательное притягивается, остается только привкус желаний.

За руль своего любимого мотоцикла меня отец посадил в 12. Это была черненькая блестящая ява! А потом у меня был свой мопед! Я была горда. Ведь у меня было то, что не было у других девчонок – ночные рыбалки с отцом, подлёдный лов, выкапывание  червяков! Детство, мое босоногое детство!

А потом появилась девятка, белая классная железная машина! Какая же эта была роскошь! Мы купили ее с отцом на двоих, но практически она была его. Отец, правда, говорил, что машина моя и я могу в любой момент забрать ее у него.

Но увидев у отца любовь к вождению, я не смогла это сделать и оставила машину ему. Во дворе нашего дома он построил гараж.

А я вышла замуж и переехала в другой город. И как же было хорошо: приезжать к моим родителям в гости и уже с детьми ехать на машине к речке.

Но шли годы. Мы взрослели. Моему отцу уже 85. Мы не продали машину. Хотя я знаю, за руль он уже не садится.

Но каждый день мой папа проверяет свою машину. Что-то подкручивает, протирает ее. И, наверное, разговаривает с ней, вспоминая свою жизнь.  Может быть, даже мечтает, что когда-либо опять сядет за руль.  И я знаю, пока он мечтает - живет, и его жизнь наполнена смыслом.