Назад, в детство...

Проводим трансформационные игры в Москве

 Я выросла  на городской окраине, в рабочем районе.  Автозавод, которому были очень нужны рабочие, строил для них временное жилье. И целые улицы в рабочем городке были из небольших щитовых домов, засыпанных щебенкой.

  Домик наш был такой  двухэтажной засыпушкой.  До этого наша семья, как и многие другие семьи, жила в бараке, где был один длинный коридор, а по обеим сторонам  небольшие комнаты, так что переезд в засыпушку или как тогда говорилось, в щитки, был для нас  радостью и большим прогрессом.

 Мы получили комнату в пятнадцать  квадратных метров на четверых, и поначалу казалось, что это почти дворец.

 В бараке мы ютились на семи метрах вшестером. Там стояли две односпальные железные кровати, небольшой самодельный стол и пара табуреток. Вместе с нами тогда жили бабушка и дедушка.  Меня укладывали спать на маленькую   самодельную раскладушку. Ночью я просыпалась от укусов клопов. И начинала плакать. До того они больно кусались, эти чертовы клопы!  По вечерам и особенно ночью приходили полчища черных тараканов, вывести которых, как ни старались хозяйки, никак не удавалось.

 Ребятишек в то время было много. В каждой семье не меньше двух.  Плохо одетые, но веселые и озорные, мы жили в основном на улице. А домой забегали  есть и спать.

 Иногда, если шел дождь, игра переносилась в длинный полутемный коридор нашего барака. И одно из самых первых и ярких впечатлений моего  раннего детства как раз и связано с игрой в этом коридоре. Мне было года три,  а ребятня вокруг разных возрастов. Но все старше и больше меня. Помню, как они вытолкнули меня в середину и стали пугать и смеяться. А я разревелась, закрыла лицо двумя ладошками. Ребятишки просто веселились, не по злобе, а по дурости,  а я очень испугалась тогда.

 Но кто-то из взрослых пришел и, поругав ребятишек, принялся меня утешать. В то время  горючие  слезы быстро заменялись радостным смехом. И детское личико, только что политое слезами и искаженное горестной гримасой, расцветало  улыбкой.

 Переезд в щитковую засыпушку, недавно построенную для рабочих автозавода, то есть в новый дом, был великим событием для нашей семьи. Прощайте, усатые черные тараканы и злобные кусачие клопы!  У нас большая комната и есть даже кухня и маленькая прихожая.

 Сначала комната была полупустой и огромной. Потом постепенно заполнялась вещами и словно уменьшалась. Появился деревянный буфет, круглый стол на толстой деревянной  ножке. Небольшой узкий диван, обшитый дерматином,стал моим спальным местом. А у родителей была большая железная кровать с шариками, с белым вышитым подзором. По тем временам, это была обычная обстановка в семье среднего достатка.

 Дом был небольшим. Всего двенадцать квартир. В каждой из квартир - две комнаты и, как правило, две семьи.

Нас поселили в большую комнату. А рядом с нами, в девятиметровке, жила тетя Зина с сыном Славкой.  Фантазер, выдумщик, книгочей и знайка, он был замечательным  приятелем все мое детство.

 Нам было, помнится, лет по шесть, когда однажды мы со Славкой придумали подарок для наших мам на 8-е марта. Мы решили вместе вымыть пол, чтобы мамы обрадовались и остались довольны. И вот мы налили воды в тазик, достали свои носовые платки и принялись за дело.

Когда обе мамы вернулись домой с работы, они первым делом кинулись вытирать пол и спрашивали нас, что случилось и кто тут налил на пол столько воды. А мы наперебой старались объяснить, что это мы им в подарок вымыли пол. Мамам почему-то очень не понравился этот подарок, нас поругали и нас принялись переодевать в сухую одежду. 

 А сколько всего Славка знал! И часто рассказывал мне про звезды, планеты, про зверей и птиц.

 В школу мы пошли тоже вместе. И весь первый класс ходили парой. 

Но уличная ребятня начала нас дразнить, называть женихом и невестой, которые "по полу катались, крепко целовались". Такого детская дружба не выдержала. И наша пара распалась. У Славки появился друг Володя, а у меня подружка Шурочка.

***********

 В доме нашем водились необычные персонажи. Жизнь проходила на виду друг у друга, и сохранить что-то в тайне не удавалось.  

 Некоторые обитатели моего дома настолько врезались в мою память, что я порой их вспоминаю.

 Валерка Рябов - один из них.

Рос парень в дурной семье. Отец его работал грузчиком. Вечно пьяный, он часто сидел где-нибудь во дворе, курил папироску и что-то невнятно бормотал. Жил летом в сарае. А домой заползал только на ночевку. Детей было в этой семье четверо. Две дочери и два сына. Старшая дочь, Вера, страдала приступами шизофрении, и по этому поводу периодически оказывалась в дурке.

 Младшая девочка, Надька, была в детстве напугана пьяным отцом и с тех пор стала  отставать в развитии. Во дворе нашем ее называли полудурком. На ее лице плавала какая-то глуповатая улыбка, а в голове ее творилось нечто невообразимое.

 Она могла катать ребенка в тележке и вдруг, совершенно неожиданно, ей приходило в голову выгрузить эту тележку на камни. Ребенок больно ударялся и начинал реветь, а Надька стояла рядом и улыбалась.

 Она частенько подворовывала что-нибудь. Домой к себе ее старались не пускать. Но она была очень изобретательна, когда хотела попасть в гости,  порой было от нее не отделаться. И тогда смотри в оба, иначе непременно что-то прихватит.

Третий ребенок в этой семье, Витька, был вроде бы внешне нормальным парнем. Разве что слегка заторможенным. Учился он в обычной школе, но учился очень слабо, еле-еле закончил восемь классов. Да и не мудрено. Дома учить уроки было невозможно. Всегда какой-то разгром.  То пьяный отец хулиганит, то девчонки дурят.

 Особенной была в этой семье и  матушка. Внешне она уже казалась почти старухой. Длинная темная юбка, жакет невнятного цвета. На голове платок. На ногах стоптанные чувяки. Но самым удивительным в ней была ее жизненная позиция. Она часто повторяла: "Бог дал, Бог взял." То бишь, за все, что происходит в их жизни, отвечает Бог. Раз он устроил такую жизнь, то им ничего не остается, как принимать ее как данность, терпеть все и жить. Муж ругается, безобразничает? Ну, что ж, так Богу угодно. Девчонки больные. Вера не раз пыталась покончить с жизнью. Что ж делать: Бог дал, Бог взял.

 Надька иногда воровала у людей вещи и приносила их домой. Мать ее никогда не ругала за это, а старалась украденное спрятать получше. Раз Надька привезла домой детскую коляску. Мать нашла краску и взялась ее перекрашивать.

   Кто-то из соседей это увидел. Ругали ее, стыдили. Но она как-то равнодушно ко всему относилась. Она считала, что если Бог послал им в подарок чью-то чужую вещь, то надо ее получше спрятать, чтобы хозяева не нашли.

 Самым необычным  в этой семье  был младший сын  Валерка.  Он единственный не захотел придерживаться такого жизненного уклада. Начал сопротивляться и менять то, что мог.

 Когда он подрос и стал посильнее, то не раз останавливал пьяного разбуянившегося отца. Парнишка в свои лет пятнадцать стал, по сути, главой этой странной семьи. И пытался делать все, что мог, чтобы они стали жить хоть немного лучше. Он, помнится, приносил  на новый год елочку и наряжал ее. В этой семье так было не принято. А он взял и завел такой обычай. Пьяный отец ронял елку не раз. А Валерка снова и снова все поправлял. Потом он стал требовать, чтобы хлеб и продукты убирали на место после еды, мыл посуду, подметал пол. Он старался превратить тот убогий хлев, в котором они обитали, в нормальный человеческий дом.

***********

 Мы переехали оттуда, когда мне было четырнадцать. И, казалось, все связи утрачены. Возвращаться в этот дом тогда не хотелось. Мы обживались в новой квартире, где у меня, наконец, появилась своя комната. Новый дом, новые друзья. Все старое казалось тогда ненужным,  его хотелось стереть и забыть. То ли было, то ли не было.

 Но однажды в автобусе я встретила Валерку. Мне было семнадцать лет, только что закончила школу, собиралась поступать. Я его не сразу узнала. Обычный парень в светлой рубашке, в отутюженных брюках.  Я помнила его другим. Плохо одетым, но гордым и целеустремленным.

 Мы вышли на одной остановке, и Валерка принялся рассказывать о себе. Выяснилось,что он учится в техникуме, что у него есть любимая девушка, на которой он собирается жениться.  Он был в хорошем настроении,  шутил, улыбался.

 То есть, Валерка  не согласился с тем, что раз он из плохой семьи, то и жить будет плохо, разве что чуть лучше, чем его родня. И сделал все возможное, чтобы повернуть в лучшее будущее.  У него получилось, хотя никто ему не помогал.

Для меня это был незабываемый урок жизнестойкости. 

*******

 Тогда, в юности,переехав в новый дом, заводя новых приятелей, я словно стерла из памяти те страницы своей жизни, которые были прежде. 

 Чем старше я становлюсь, тем чаще вспоминаю тех простых людей, на глазах которых прошло мое детство и ранняя юность. И с некоторых пор меня стало тянуть  в те места.

 Раз в год, обычно в начале лета, я приезжаю туда и медленно бреду, всматриваясь и вспоминая. Теперь на месте тех маленьких засыпушек выстроен новый микрорайон из высотных домов. Там все изменилось и трудно найти следы былого.

 Но когда я бываю там, то многое вспоминается.  Передо мной возникают картинки из прошлого, вспоминаются люди и события.  И мне представляется, что маленькая кареглазая девочка ведет меня за руку и, всматриваясь в мое лицо, спрашивает: 

 -Ты помнишь?

 Вот здесь где-то были сараи. И каждую зиму мы прыгали с крыш в сугробы. А летом играли в прятки. Или садились где-нибудь на лавочку и распевали песни.  А вот где-то здесь был наш двор, где мы играли и бегали. А после дождя разувались и босыми ногами мерили лужи. Недалеко от дома была колонка и деревянные мостки, где женщины полоскали белье. А мы, маленькие девчоночки, приносили свои игрушечные тазики и полоскали кукольную одежду рядом с мамами.

 Домой ребятню было не загнать до самого вечера. Одна игра плавно перетекала в другую, а потом в третью: вышибалы, штандр, калим-бамба, краски, море волнуется.  Когда кого-то удавалось загнать домой на обед, он старался побыстрее отстреляться и выходил на улицу с большим куском батона, намазанным вареньем. Тогда вся уличная ребятня немедленно окружала героя и каждый просил: 

 -Дай  куснуть !

*********

 Я возвращаюсь домой, нагруженная воспоминаниями и впечатлениями. Маленькая  незримая девочка провожает меня до трамвая и машет мне рукой: " Приезжай в следующем году! Я буду ждать!"

Я мысленно обещаю приехать. Она кивает мне головой и исчезает.

До следующего года  мое детство прощается со мной. Дальше я буду жить свою обычную взрослую жизнь, а в следующем году меня снова потянет назад, в детство...