"Если бороться"

Проводим трансформационные игры в Москве

В последнее время (на самом деле, всю сознательную жизнь) я слышу, что  нужно выбирать «реальную» профессию. Только вот никак не могу понять, что эти люди вкладывают в прилагательное «реальная».

Журналистика, объясняют мне, умирающая профессия. И я отчасти с этим согласна. Но умирающая то профессия, а не люди, которые ее создают. В «Сириусе» мне говорили, что журналистику в принципе нельзя обзывать профессией. Это для нее оскорбление. Журналистика – это ремесло.

Вот я на днях закончила читать «Мартина Идена». К моему стыду, эта книга провалялась у меня на шкафу несколько месяцев, а может, и год. Там даже было несколько закладок, потому что каждый раз я начинала читать с разных мест и все время забывала, откуда.  Гениальный сюжет и гениально написанный текст. Второй раз в жизни я была так задета глубиной мысли автора. Первый раз случился, когда я прочитала «Обломова».

Странное совпадение. Только сейчас заметила, что обе книги названы в честь главных героев. А задели они меня потому, что в них идет речь о моих собственных страхах. Это наивысшее искусство – угадать своего читателя.

Из этих двух книг выходит, что я боюсь ничего не добиться в жизни, или добиться, но разочароваться в успехе. Не в жизни, а в журналистике. Или в писательстве. Называйте как угодно, хоть это и абсолютно разные вещи.

Что делать? Стоит бороться или сложить руке в тщетной надежде на то, что просто повезет? Остаться в родном городе. Учиться в том самом университете, который стал известен на всю страну (и не только) благодаря незаконному отчислению гражданина Германии. Потом работать в какой-нибудь местной забегаловке, приходить домой в 8 и ужинать вчерашними котлетами с майонезом. Ездить в переполненных маршрутках с ужасной тоской в глазах. В этом городе у всех людей одинаковый взгляд, вы не замечали? Особенно в общественном транспорте.  Они всегда смотрят в одну точку, а голова покачивается под песни Стаса Михайлова в такт движению бесконечных маршруток и троллейбусов. Они похожи на кукол-марионеток, работающих уже который десяток лет в подвальном театре. Тик – так, тик – так.

Как сложится жизнь, если бороться? Я не знаю, и никто не знает. Но точно не пройдет зря. Поэтому в ответ скептикам отвечаю, что если журналистика и умрет, то только вместе со мной. Поэтому перечитываю «Обломова» и «Мартина Идена».

Поэтому я пишу. Поэтому я все еще здесь.