Проводим трансформационные игры в Москве
Автор проекта, немецкий архитектор Герман Зёргель, предполагал двумя дамбами перекрыть Средиземное море. Одной дамбой - Гибралтарский пролив, чтобы отгородить море от Атлантического океана, а второй дамбой перекрыть пролив Дарданеллы. Было несколько вариантов и один из них предполагал соединить дамбой Сицилию (к тому моменту соединившуюся бы с Италией) и Африку, т.е. перерезать море пополам. Средиземное море оказалось бы изолированным водоемом. В результате испарения его уровень должен был бы понизиться примерно на 100 метров. К слову, уровень воды крупнейшего на Земле замкнутого водоема – Каспийского моря – всего на 27,16 метра ниже уровня моря (поверхности Мирового океана). При этом в такие же закрытые от вод Мирового океана водоемы должны были превратиться Мраморное, Черное и Азовское моря. Предполагалось, что площадь Средиземного моря должна была уменьшиться на 20%.
"Отступившая вода Средиземного моря должна была оставить после себя 600 тысяч квадратных километров, а это почти как две Италии. Обнажившиеся, никому не принадлежащие целинные земли послужили бы на благо всем европейским народам."
Но морем проект не ограничивался. Вторым полем для экспериментов была пустыня. Сахару предполагалось озеленить благодаря воде из Средиземного моря и создать искусственное Сахарское море. А затопив бассейн реки Конго, создать и Конголезское море, площадь которого была бы в полтора раза больше, чем отвоеванные у Средиземного моря территории.
План Зёргеля предполагал строительство в устьях рек, впадающих в море, и проливах восьми гидроэлектростанций. Самой крупной была бы Гибралтарская ГЭС. Суммарная энергетическая мощность электростанций составила бы 110 ГВт, половина из которых пришлась бы на Гибралтарскую гидроэлектростанцию. К примеру, сегодня общая мощность всех атомных электростанций США только немного меньше – 100,4 ГВт.
Связанные линиями электропередач, идущими от Гибралтарской ГЭС, соединенные автомобильными и железными дорогами, Европа и Африка стали бы новой частью света. Сотни новых городов и тысячи сельскохозяйственных ферм появлялись бы там, где еще недавно плескались морские воды. Строительство плотин должно было занять 10 лет. Великая стройка того времени потребовала бы невиданного количества рабочих – 250 тысяч. Но и они должны были бы работать круглосуточно в четыре смены. Осушение моря заняло бы больше времени. Его уровень за счет испарения понижался бы со скоростью около одного метра в год, обнажая все новые и новые земли. Проект был рассчитан на перспективу, окончательную его реализацию могло бы увидеть только нынешнее поколение.
Техноутопия как альтернатива войне
Появившийся в коротком перерыве между двумя мировыми войнами проект как нельзя лучше олицетворял альтернативу тому будущему, которое еще ожидало Европу.
Вместо похода на Восток для завоевания жизненного пространства Зёргель предлагал поход на Юг. Сразиться предстояло с Природой, а не с народами на восточных границах Европы.
Правда, жителей Африки Зёргель в расчет не брал. До «года Африки», когда большинство колоний континента обрели независимость, оставалось еще несколько десятилетий. Практически весь африканский континент находился в колониальной зависимости от европейских метрополий. Исключение составляли сумевшая сохранить независимость Абиссиния (нынешняя Эфиопия) и основанная бывшими рабами, вернувшимися из Америки, Либерия. Основными колониальными державами были Франция, Великобритания, Италия, Португалия и Бельгия. К слову, родина Германа Зёргеля – Германия – к этому моменту своих африканских колоний лишилась. По Версальскому мирному договору, завершившему Первую мировую войну, германские колонии были поделены между Францией, Бельгией и Великобританией.
Зёргель мечтал, что в результате его преобразований африканская жара отступит и климат Африки станет более подходящим для европейцев. Белые переселенцы расселятся по Черному континенту, так же как за несколько веков до этого европейцы переселялись в испанские и португальские колонии Южной Америки. Новые жители принесут с собой европейский уклад жизни и ценности. Африка срастется с Европой и в географическом, и политическом смысле. Вместе с континентами и европейские народы, объединенные делом освоения Черного континента, станут едины.
Соединенные Штаты Африки и Европы
Идея Соединенных Штатов Европы витала в воздухе еще со времен создания Соединенных Штатов Америки и Великой Французской революции. Ею были одержимы и Наполеон Бонапарт, и Виктор Гюго, и Лев Троцкий, и множество других мыслителей, полководцев и революционеров. Проект архитектора Германа Зёргеля был одной из разновидностей воплощения этой идеи в жизнь.
Проект создания Атлантропы был не только планом изменения природы. Это был политический проект, целью которого было создание Соединенных Штатов Африки и Европы со столицей в возрожденном Карфагене.
Но самостоятельно ни одна страна с таким грандиозным проектом справиться не могла. Народы Европы, по замыслу Зергеля, должны были, забыв все разногласия и обиды, совместным трудом переустроить значительную часть мира. Новая империя, объединившая в себе интеллектуальный потенциал Европы и неисчерпаемые ресурсы Африки, смогла бы противостоять и финансовой мощи Америки, и людскому морю Азии. Она бы не имела нужды ни в сырье, ни в дешевой энергии.
Вот как сейчас выглядит средиземноморский регион.
Проект позволил бы решить множество проблем которые стояли перед странами Европейского континента: перенаселенность и безработица, межгосударственные и социальные противоречия, нехватка территорий и ресурсов. Но реализовать его, как он считал, могли только технократы, руководствующиеся в своих действиях только наукой, а не политики, монархи, диктаторы, революционеры и капиталисты, находящиеся у власти. Это, возможно, и было одной из причин, почему проект так и не был реализован.
Критика и поддержка
Как уже было сказано, проект создания Атлантропы не учитывал интересы коренного населения африканского континента. Но жители Африки вряд ли были в курсе масштабных замыслов гениального архитектора. А вот в Европе планы осушения Средиземного моря широко обсуждались. Особенно были возмущены жители Южной Европы. Осушение Средиземного моря полностью бы поменяло уклад их неразрывно связанной с морем жизни. Всего тридцать лет понадобилось бы на то, чтобы море отступило от южных прибрежных городов. Города, жители которых и представить не могли себя без моря, Дубровник и Малага, Ницца и Генуя и многие другие попросту «садились на мель». Только для Венеции, города известного на весь мир своими островами, каналами и средневековой готической архитектурой, было сделано исключение. Обводной канал протяженностью несколько сотен километров должен был вернуть городу ушедшее далеко на юг море.
А вот как Cредиземное море выглядело бы в результате осуществления проекта Атлантропа.
Но европейские интеллектуалы уже видели идеальные города будущего на новых землях. В работу включились многие известные архитекторы того времени. Новые свободные территории позволяли реализовать поистине фантастические архитектурные замыслы. Просторные города с широкими проспектами, порты, каналы и мосты – целый новый мир.
В течение жизни Герман Зёргель многократно изменял и уточнял свой проект, стараясь соответствовать духу времени. После прихода нацистов к власти в Германии Зёргель рассчитывал на их помощь в реализации проекта. Он искал контакты в верхушке рейха, цитировал в своих работах фюрера, но тщетно. У Гитлера был свой план объединения и расширения Европы. На время Зёргелю пришлось уйти в подполье, ему запретили публиковать статьи, посвященные Атлантропе. После войны интерес к его идеям снова пробудился. Только за период с 1948 по 1950 гг. в печать вышло 183 статьи, посвященные проекту. Его поддерживало немало крупных промышленников, для которых реализация проекта сулила хорошие прибыли. Но денег на грандиозные мероприятия не было, а на горизонте уже восходило солнце другого проекта объединения Европы – известного ныне под именем Европейского союза. Не оставлял Зёргель своей мечты до последнего дня. 4 декабря 1952 года по пути на очередную лекцию об Атлантропе он был сбит автомобилистом, которого так и не нашли. Через несколько дней его не стало. А вместе с ним не стало и его гениальной и одновременно безумной идеи.
Что вы об этом думаете?