Дракошечка

Брендинг. Дизайн логотипа и фирменного стиля. Брендбук

Ниночка страстно, до восторженной дрожи в глубинах тела любила мужиков. 

Не фигуру их, не удачливость, не внешность, а именно способность плодотворно, с энтузиазмом трудиться на постельной ниве. 

Она боготворила их репродуктивную функцию, но пока исключительно без последствий. Матерью Нина себя представить в принципе не могла и отношений сколько-нибудь продолжительных с претендентами не искала, потому, что выбирать было не из чего. 

— Женщина должна быть свободна и независима, — говорила она подругам. — Если честно  —  все мужики по большому счёту козлы. Им, паразитам, чего от честных девушек нужно? Вот! Так и берите, пока дают. Так нет же  —  разборчивые больно. Им душу раскрываешь и ещё кое-что, а они по фигуре и морде лица выбирают. Подавай им кудрявые рыжие  волосы, мраморную кожу, пухлые губы, зелёные глаза. А где их взять? Хотят, скоты, чтобы непременно грудь торчком, попа как арбуз и талия. Тьфу! Лучше бы гениталиями похвастались. Потому нормальные бабы и летают на отдых в Турцию, что ничего у мужиков в штанах отыскать не могут.

Нинке турки без интереса. Она патриотично настроена.

Честно говоря, женщина о серьёзных отношениях мечтает, но даже себе в этом признаться боится, потому и ведёт себя, выставляя браваду напоказ.

Одинокими ночами она о настоящей  любви грезит.  Представляет себе такого… 

Чтобы и человек был хороший и всё при нём, особенно по части любви, и вообще.

А как можно узнать, что почём, если не проверишь? Приходится искать суженого  методом проб и ошибок: выбирать, экспериментировать.

От процесса совокупления Ниночка млела, полностью растворялась в наркотическом дурмане распирающих низ живота ощущений. 

Ради этого могла вытерпеть козлиный запах мужского пота, нелепые манеры, торопливые притязания и даже оценивающие взгляды, приводящие в бешенство, если результат откровенно унизительного кастинга не совпадал с её желанием.

— Выбирать и ломаться должна девушка, — считала Ниночка.

Особенно ей не нравились те мужики, которые стихи читали.  

— Есть в  этих лириках и романтиках что-то природе противное, уродливое что ли. Объяснить словами невозможно, но сами посудите: разве может нормальный обладатель мужского достоинства вокруг да около ходить, если женщина открытым текстом о любви намекает, вожделением истекает и желанием пахнет? Наверняка перед тобой извращенец.

—  Мужчина должен в первую очередь самцом быть, добытчиком и агрессором, — любила рассуждать Ниночка. — Не то, чтобы уметь руку сломать или в глаз врезать — уметь удовлетворить на все сто и защитить при случае. Если мужик цветочки разглядывает, когда баба соком истекает — пиши, пропало. 

Нет у Нинки иных распускающихся бутонов, кроме одного, очень интимного, которым необходимо заниматься всерьёз.  Там и должен мужик черпать вдохновение. 

Много ей всяких ненормальных попадалось, кого мужиком можно назвать лишь по причине того, что в штанах ходят. На кой чёрт ей молокосос нужен или хуже того — сыночек, которому сопельки подтирать приходится.

Один ухажёр с ходу в театр пригласил. 

— Сильву, — говорит, — слушать будем. 

— Деньги девать некуда. И время. 

У Нинки своя сильва имеется, ей и готова поделиться. 

Она не против культуры, но всему своё время. Видишь, женщина страдает от любовного истощения — удовлетвори её романтический голод, дай надежду на светлое будущее ,  тогда хоть в кино, хоть на танцы. А так, чего даром время терять. 

С подобными козлами можно и до старости в девках остаться.

Ниночка предпочитает начинать контакт с романтического ужина. Или обеда. 

Сначала рюмочка чая для знакомства и расслабления, чтобы никаких секретов, честно и откровенно обо всём. 

Дёрнули по соточке, поговорили откровенно, пивком отлакировали начало романтических отношений, выяснили интересы и цели: без намёков, открытым текстом.

Доверие, прежде всего. Без него нельзя. 

Непьющий мужик сразу настораживает. Что-то у парнишки со здоровьем не в порядке. 

Таких претендентов она сразу выбраковывает.

Кстати, секс после стакана водки — самое оно. Проверено. 

Без допинга три минуты, а после дозы иногда по часу трудятся. 

Скрытые возможности только так и можно определить. Выпил маленько, расслабился, почувствовал себя половым гигантом. Или не почувствовал, если предъявить нечего. 

Самой тоже нужно стимулятор принять, чтобы в резонанс с партнёром войти, иначе какая  к чертям собачьим любовь, если романтические вибрации не совпадают?

Мужики нынче пошли — без слёз не взглянешь: ни кожи, ни рожи. Животы развесят, а кошелёк пустой. 

— Сильный пол, бля! Ха-ха! — Смеялась, рассказывая подругам про очередного любовника Ниночка. — Но ведь и без них никак. Пробовала я этот, альтер… короче, с вибратором. Бред сивой кобылы. Мужичонка, что ни говори, хоть и плюгавенький, всё одно лучше бездушного механизма. Да и поговорить с ним всегда есть о чём.

Гармония, — рассуждала она, — в семейной жизни самое важное условие. А ещё ритм. Чтобы не то, что с полуслова, с одного взгляда, по запаху друг друга понимали. Но ведь мужиков: сильных, внимательных, старательных, днём с огнём… Всё больше худосочные попадаются. Мало того — себе на уме. Пыхтят, торопятся, словно мечтают скорее закончить и смыться. Только настроишься, а у него патроны закончились. 

Это бы ладно, Нинке спешить некуда, так начинают нос воротить, о срочных делах вспоминают. 

— Спасиба ведь не дождёшься. Раззадорят, введут в состояние любовной лихорадки и в кусты. 

Появился, правда, один, ничего так себе: сильный, откровенный, неутомимый и со средствами. 

В кровати — орёл. 

Одно напрягало: пил только сухое красное вино и сексом занимался под музыку. Энигму включал. От неё Ниночку в сон клонило.

— Церковный, — говорил, — рэп: музыка покоя, мечты и желаний.

Входил в тесный контакт после облизывания.

Осторожно целовал. Обнимал, гладил: медленно, словно танцевал. 

Часа два. 

В ритме мелодии. 

Словно не с Нинкой, а с музыкой сексом занимался. 

С закрытыми глазами. 

Сильный, уверенный. Чего-то такое нажимает, отчего даже дышать и двигаться желание пропадает.

А пахнет вкусно: умереть можно. 

Один раз под эту мелодию и странные нежности Ниночка уснула. 

А чего он хотел? Релаксация. Сам виноват — убаюкал. 

Разбудил поцелуями, массаж сделал, о любви и страсти жужжал.

Непривычно, но приятно до жути, возбуждает и бодрит. 

Во всём теле истома и трепет, томление сладкое и желание, желание… 

Всё угадал, шельмец, каждую мимолётную прихоть распознал. Словно в мозгах сидел и мысли читал. 

Не успеет Ниночка подумать о чём-то ужасно запретном, а он уже исполнил. 

Факир и маг. 

— Наверно такой мужчина мне и нужен. Славно было бы, если и я ему приглянулась, — подумала она, засыпая.

Проснулась — любимого нет. 

На часы посмотрела, — батюшки, чуть не сутки проспала. Вот дела! 

А на зеркале губной помадой написано «Ты чудо! Люблю!!! Вечером жди». 

— Так уже вечер. 

Забегала Ниночка, засуетилась: ногти шлифует, причёсочку мастерит. Десять платьев, трусики сексуальные примерила, ароматную ванну приняла: хлопочет, копошится, нервничает. 

Вспотела от волнения, хоть снова под душ ныряй.

Принялась готовить ужин, чего отроду не делала. 

Пришлось по такому случаю наряд с себя скинуть. 

Голова от волнения кружится, мысли разбегаются в разные стороны. 

Картошечку на сковородке перевернёт, помешает и к зеркалу. 

Взглянет на волнительную надпись, покрутится: мечты  куда-то вдаль уносят, чувства переполняют, будоражат воображение.

Оглаживает себя, трогает, оценивает. 

Вроде ничего. Сама бы влюбилась.

Тут звонок. 

Сковородка скворчит, зеркало незаконченностью макияжа сигналит, трусики до сих пор не надеты. 

А ну как он!  

Заметалась Ниночка: сердечко, стучит, мысли испаряются. Подтянула животик, спинку прямо и походкой, как на подиуме, к двери направилась. 

Открыла… 

Он! 

Тут мысль, довольно ясная, — трусики надела, тру-си-ки! И передник. 

Больше ничего на ней нет. 

— Ну и ладно, думает она,  — затем и пришёл, пусть смотрит.

Немного погодя оказалось, что это цветочки были, мелочи жизни.

 Ягодки созрели немного позже, когда блевать начала без остановки. 

— Пестики, тычинки, любовь-морковь… Как же так?

В итоге Энигма отдыхала. Под Марш Мендельсона расслаблялись.

Поначалу милый оробел, робко пытался улизнуть от социальной ответственности. Во всяком случае, энтузиазма не проявил и глаза прятал. 

— Врёшь, не уйдёшь, — сказала себе Ниночка. — Такими подарками не разбрасываются. 

Сколько их, претендентов на любящее сердце, через Нинкины руки прошло — ни один не зацепил, а этот… 

— Именно то, что нужно,  — решила она, — остальное можно подредактировать. 

Теперь живёт счастливо. 

Водку любимый быстро пить научился. 

Трудится в кровати как одержимый, с энтузиазмом. 

Настоящим мужиком оказался.

Нинка теперь одного его любит, солнышко ненаглядное. 

Всё-таки девки — дуры набитые: никакие мужики не козлы — скорее дракошечки. 

— Знали бы вы, как он стихи читает! Нет в вас подруги романтики — одна похоть.