Голод

Как-то мне довелось участвовать в съемке большого репортажа о ветеранах ВОВ. Это был далёкий 2004 год. Работал я тогда телеоператором на одном Питерском телеканале. 

- Я сильно проголодалась! – обратилась ко мне девочка-корреспондент после очередного интервью с блокадником, – Пойдём перекусим. Сил уже нет. 

- Доченька, голод – это жуткое дело, – тихо произнес сидевший рядом дед-блокадник, – вы никогда не испытывали настоящего голода. Вы просто есть хотите, а не проголодались. 

- И в чем тут разница? – она игриво засмеялась, – Мой желудок вот-вот начнет сам себя переваривать. С утра ничего не ела, готова вон, коллегу, съесть, – она ткнула в меня пальцем, – а это значит я по-настоящему голодна! 

- По-настоящему, – с грустной усмешкой повторил блокадник, – впервые испытав голод я испугался, не на шутку испугался… Не за себя, за людей что рядом. 

Аккуратно я направил на рассказчика объектив своей камеры и нажал кнопку «Rec». 

- Шел девятый месяц блокады, – продолжал ветеран, – люди сбились в небольшие группы, я был в группе из 19 человек. Мы расположились в подвале полуразрушенного здания недалеко от Нарвской площади, этот подвал стал нашим новым домом и убежищем. Запасы еды подходили к концу. Сначала мы варили бульон из кирзовых сапог, потом перешли на кошек и собак, не брезговали и крысами. А вскоре наступило жуткое время, когда люди перестали выходить из своих убежищ по одному – в городе стало появляться всё больше каннибалов. 

Я помню, как впервые познакомился с ними, – продолжал свой рассказ старик, – как-то раз выслеживая на улочках города очередную дворнягу, я учуял знакомый и в тоже время странный и отталкивающий аромат. Ведомый этим ароматом я аккуратно прокрался по недавно выпавшему снегу в глубь двора-колодца, там полукругом у догорающего костра стояла небольшая группа людей. В центре костра стояла огромная черная бочка. Подойдя ближе, я увидел то, что навсегда отпечаталось в моей памяти – это человеческие ноги и руки в кипящей воде. 

Вдруг кто-то с силой схватила меня за ворот пальто. Посмотрев вверх я увидел огромную старуху, которая прохрипела: 

- Иди отсюда малец. Не хватит на тебя, иди! 

Целую неделю перед моими глазами стояла жуткая картина – бурлящий суп из частей человеческого тела и голодные глаза людей с алюминиевыми кружками в дрожащих руках. Но со временем страх и брезгливость исчезли – голод сделал своё дело. И вот уже я ждал, когда кто-то из моих соседей умрет и даст возможность жить остальным. А ты говоришь: «С утра не ела!», – он обратился к побелевшей от услышанного рассказа корреспондентке, – Вот что значит настоящий голод. 

Ну да ладно, – старик улыбнулся, – что-то я разболтался. Иди кушай, доченька.

p.s. Этот фрагмент интервью по понятным причинам не вставили в репортаж, он так и затерялся в архивах телеканала.

©Виктор Вульхабнс