Проводим трансформационные игры в Москве
Из ванны раздавался шум воды – Айка принимала душ.
- Привет! Проснулся? Ну как ты, получше? – Айка, обернутая в полотенце, проскакала мимо него на цыпочках, захлопнула форточку: «Брр, холодрыга!», подбежала к шкафу, вытащила по очереди трусики, лифчик, свитер и джинсы, скинула полотенце и стала быстро натягивать вещи.
От неожиданности Димка аж задохнулся. За те несколько дней, что они провели вместе, он ни разу не видел ее обнаженной и сейчас, вдруг увидев, был поражен красотой смуглого, крепкого тела. Тяжелые рыжие волосы, сколотые шпильками в пучок, распались, рассыпались по плечам, и солнце запуталось в них, вспыхивая апельсиновыми искорками. Если бы Айка жила в другое время, она была бы Богиней Любви, но она жила в наше время и была ее жрицей.
- Чего молчишь, Есенин? Хреново что ли? – она мельком глянула в его сторону и, наткнувшись на пылкий взгляд, прыснула и задорно подмигнула. – Гляжу, выздоравливаешь, воробушек? Слушай, я дико спешу. У меня тетка в больницу попала, говорят надо срочную операцию делать. Так что я сейчас поеду с врачом договариваться, а то у нее, кроме меня, никого нет. А ты давай поворачивай задницу, я тебе быстро укол поставлю и побегу. Таблетки твои я разложила на столе на кухне, написала какие и во сколько пить. В холодильнике суп и «ножки Буша». Все, давай обнажайся, я за уколом.
На ходу застегивая джинсы, она выбежала на кухню, вернулась со шприцем, с легким шлепком не больно поставила укол, сунула ему в подмышку градусник и умчалась в больницу.
Антибиотики сделали свое дело - температура спала, и на смену ватному беспамятству, в котором он прибывал несколько дней, вернулась неприятная действительность с кучей проблем, от которых никакими лекарствами не избавиться.
Эх, как просто решались проблемы в детстве! Соврешь бывало маме, что заболел, ну там скажешь, что живот крутит, голова болит, да еще и нога вот тоже что-то побаливает в придачу, кашлянешь для убедительности пару раз и, глядишь, не пойдешь в школу. А там, в школе – контрольная по математике. Одноклассники скрипят ручками в тишине, шевелят мозгами, решают задачки, а ты, хитренький и довольный, балдеешь под одеялом – классно придумал свинтить с контрольной. Сейчас мама уйдет на работу, и вообще лафа будет. Делай, что хочешь - весь день впереди! И только совесть свербит тихонько – портит все счастье. Чтобы ее заглушить, начинаешь прислушиваться к своему организму: и вот, вроде как уже и кажется, что в виске что-то стрельнуло, в животе что-то буркнуло, да и мизинец левой ноги ты сильно натер позавчера ботинком, а она же, мозоль эта, болит, зараза! «Хоть и не сильно, но болею все-таки!» - успокаиваешь себя и уже почти с чистой совестью проваливаешься в сладкий сон, уповая на то, что никто не узнает о твоем маленьком обмане. А там, в школе, одноклассники пыхтят над задачками, скрипят ручками... А тебе хо-ро-шо таааак….
Так страус прячет голову в песок, не понимая, что подставляет другое место. Потом или мама врача вызовет, а тот скажет, что ты здоров, или учительница заставит писать пропущенную контрольную. А то вообще и то, и другое случится сразу – и вот ты уже дважды наказан. Да еще и мама подзатыльник отвесит, чтоб не врал ей. Нет, ни у кого не получается уйти от своей контрольной. Жизнь все равно заставит решить все положенные задачки и поставит оценки. Кстати, не всегда справедливые. У жизни, как и у строгой училки, тоже свои любимчики имеются.
Айки не было весь день. Димка шел на поправку, и надо было думать, что же делать дальше. Он сломал всю голову, но так и не придумал ничего путного. Просить Айку устроить его на работу не имело смысла. Кем она его устроит? Сутенером? Или, может, попросит кого-нибудь из своих клиентов взять его на работу? А кому нужен работник, который знает, что хозяин развлекается с проститутками? Ответы были очевидны.
Поздно вечером Димка услышал, как в дверном замке повернулся ключ, в квартиру молча вошла Айка и медленно закрыла за собой дверь. Димка сразу заподозрил неладное: обычно шустрая, она с порога начинала болтать, быстро сбрасывала сапоги, куртку и проходила в комнату. Сейчас же из коридора не доносилось ни звука.
- Айка, это ты? С тобой все в порядке? - Димка, лежа на диване, привстал на локте, изогнулся и увидел, как она, устало прислонившись к стене, медленно оплывала по ней, пока не осела на пол.
Что это с ней? Он откинул одеяло, резко вскочил и тотчас закачался. Стены взлетели к потолку, метнулись обратно к полу и всё закружилось сумасшедшей каруселью. С трудом удерживая равновесие, он схватился за диван переждать адское, до тошноты, вращение, а потом на дрожащих ногах пошел в коридор. Айка сидела на полу, и как сломанная кукла смотрела невидящим взглядом в какую-то точку на стене.
- Айечка, что случилось? – Он тронул ее за плечо, но Айка не реагировала, словно его и не было рядом.
- Да что случилось-то, скажи мне! – он снова легонько потряс ее и сел рядом.
Айка медленно повернула к нему голову, посмотрела куда-то сквозь него и молча вернулась в точку на стене. «Да что с ней сделали-то? Накачали наркотой, ублюдки? Изнасиловали? А можно изнасиловать проститутку?» - совсем некстати мелькнуло в голове. – «Почему она молчит и так страшно смотрит в стену?» Он всерьез забеспокоился:
- Айя, что случилось?
- Тетка умерла, - тихо прошелестела она и у Димки отлегло от сердца.
Тетку он не знал, а вот то, что с самой Айкой ничего не случилось – обрадовало. Он обнял ее и некоторое время они сидели молча. Потом Айка заговорила тихим, безжизненным голосом.
- Тетке нужна была операция. Срочная. Если не сделать, умрет. Врач говорит: «Операция сложная. С раскрытием грудной клетки. Нужны хорошие, дорогие инструменты. С тебя семьсот долларов: за инструменты и мне за работу. Как принесешь деньги, так сразу и начну операцию». Я дала ему двести – все, что у меня было - и упросила начать операцию. Пообещала к концу дня принести оставшиеся пятьсот. «Хорошо», - говорит. Я побежала по знакомым собирать деньги. А у кого они есть-то сейчас, если зарплату унитазами и колбасой выдают? Ни у кого нет. Обзвонила, обежала человек десять. Наскребла триста. Прибегаю в больницу, спрашиваю: "Как тетка?", а он: «Все по плану. К ней нельзя сейчас». Я, дура, обрадовалась: жива значит теть Олечка моя. Отдаю деньги, говорю: «Еще двести завтра принесу», а сама пока не знаю, где их взять. А он: «Да ладно», - говорит, - «сделаю тебе скидку: можешь натурой расплатиться» и тянет ко мне свои руки. Завел в какую-то подсобку и трахнул меня. Главное, он трахает меня, а я думаю: «Его руки только что спасли мою тетку». И даже преисполняюсь благодарности к нему. Потом он говорит: «Я сейчас спешу. Приходи завтра после обеда».
Айка замолчала.
- Вот скотина! – возмутился Димка. – Так а тетя-то жива еще значит была?
Айка, глядя перед собой все в ту же точку на стене, продолжила тем же ровным голосом, словно и не слышала вопрос:
- Я иду себе по коридору, радуюсь, что тетка жива. Она ведь у меня из всей родни одна осталась. И вдруг мне как вдарит в голову: что ж я, думаю, не спросила его, как операция прошла, сколько длилась, как тетка себя чувствует? Обрадовалась, что она жива и все вылетело из головы. Вернусь, думаю, спрошу. Вернулась. А мне медсестра говорит, что доктор только что домой ушел. Я спрашиваю: «А не подскажите, сегодня Проклову оперировали, как ее самочувствие?». А она журнал какой-то полистала и спрашивает: «Это та, которую утром по «скорой» привезли?» «Да», - говорю. А она смотрит на меня так удивленно, глазами хлопает: «Так умерла ваша Проклова в обед. Прям в палате и умерла. Не было у нее никакой операции. А вам что, никто не сообщил?»
Айка замолчала. Лицо стало жестким. Глаза полыхнули огнем и не было в них ни капли влаги, чтобы погасить его.
- Понимаешь?! Он. Не сделал. Никакой. Операции. – С ненавистью выдавила она каждое слово. - Тетка умерла в час пятнадцать, а он брал деньги, трахал меня и знал, что ее уже нет в живых. Ты можешь такое понять, Дима?! И ведь завтра он спокойно посмотрит мне в глаза, скажет, что операцию не успели сделать, а денег он никаких не брал. Дима, я – проститутка, ****ь, потаскуха, шалава, дрянь, курва. Я - падшая женщина, Дима. А кто он?
- Подонок.
- Подонок, - согласилась Айка. – Тварь бездушная. А я дура безмозглая, которая не спасла тетку.
Айка повернулась к Димке и вдруг злорадно улыбнулась, язвительно спросила:
- А знаешь, что я скажу тебе про твоего добренького Петровича с сортировочной станции?
- Что?
- А то, что он тоже подонок редкостный и тварь бездушная. А ты, Димочка, такой же безмозглый дурак, как и я.
- С чего это ты взяла?
- А с того, что этот Петрович твой обкрадывал тебя: не додавал тебе деньги. Он так со всеми поступает. Весь такой благодушненький, а сам сволочь редкостная, каких поискать! Якобы благодетельствует, а на деле – нагло ворует и мило улыбается. Потому что знает, что ты на птичьих правах работаешь и никуда не денешься. А начнешь возмущаться, так он тебя и этой работы лишит – иди, подыхай в сугробе!
- Откуда знаешь? – От мысли, что его так подло обманывали, Димку обдало жаром. Он вспомнил свою холодную, полуголодную вокзальную жизнь, полную безысходности.
- Я это давно знаю, с тех пор, как ты рассказал, что работал у него. Просто не хотела говорить тебе. Чего уж там после драки кулаками-то махать? Петрович – отец Янки, моей одноклассницы. Он как напьется, так и хвастает, какой он бизнесмен, да как очередного лоха развел.
- Вот ссссволочь, - только и сказал Димка.
Перед глазами встало добродушное лицо Петровича с круглыми, веселыми глазками и красным, как у Деда Мороза, носом. С каким удовольствием он врезал бы ему сейчас по этому самому носу! Носу алкоголика, не Деда Мороза.
Все внутри клокотало и бесилось. В висках стучала кровь. Начался озноб – видно, снова скаканула температура. Он стянул с вешалки куртку и накрыл ею себя и Айку.
Обессиленные и опустошенные, прижавшись друг к другу, они молча сидели на махоньком коврике в коридоре как два забытых странника, дрейфующих на льдине без всякой надежды в неизвестном направлении. Господи, есть ли ты на свете? А если есть, почему не творишь справедливость? Почему люди такие нелюди?
_________
Дорогие читатели! Если вы хотите прочитать предыдущие части, нажмите на мою аватарку, чтобы перейти на мою страницу. Там в разделе «Посты» (идет сразу после «О себе») вы найдете предыдущие главы "Без свидетелей" и другие мои рассказы.
Что вы об этом думаете?