Иногда достаточно звонка

Проводим трансформационные игры в Москве

Ольгино лицо кривится, корчится, мнется, как кусок кожи на огне,  плечи ходят ходуном. Кажется, сию минуту она решила вылить весь запас слез. Пережидаю её всхлипы, и отчаянные, рваные фразы:

- Я не знала, не знала, да так, не любит, думала, а он, почему я такая скотина?

И навзрыд:

- Почему-у-у-у-у-у?

Нет сильнее эмоций, чем искреннее женское раскаяние. 

Ольга за Вадимом замужем пять лет. Пять лет она – принцесса и балованная дитя. Пять – он муж, отец, хозяин, периодически еще и посудомойка и прачка. Это видела вся деревня. Но этого никогда не видела Оля.  Ей можно – она красавица, она приехала за Вадимом в деревню из мегаполиса. Она следит за собой. И даже родив двоих детей, Ольга не прибавила ни грамма лишнего жира. Тонкая талия, татуаж бровей, плоский живот…И этим животом, она сейчас лежит на моем диване и размазывает по лицу тушь. Туш – водостойкая, она не размазывается, она скатывается…Черные струпья сползают с длиннющих ресниц. Я жду сути…

И пока жду, расскажу об их семье.  Вадим – работяга. Уж как он ухватил красавицу-Олюшку, загадка. Но вот теперь вкалывает вальщиком леса, чтоб обеспечить Оленьке и детям сытую жизнь. Это сложно. Но это реально. Хорошего вальщика днем с огнем не сыщешь, а Вадим хороший. Его предприниматели переманивают и перекупают. Дом он построил еще до женитьбы, потом просто полностью благоустроил, чтоб Оленьке было удобно. Плюс свое хозяйство: корова, куры, овцы. Правда, Ольга так корову и не научилась доить. Но Вадим нанимает работника, мама всегда готова помочь. У Оленьки – маникюр…Дети же чаще живут с бабушкой, и домой прибывают на выходные. Задача Оленьки подобрать им одежду, чтоб всегда, как на картинке. Они у неё – ангелята, куколки. Но и от них устает.

 Она живет так, как привыкла. Больше в соцсетях, чем в реале, приученная странным стандартом воспитания, что муж должен делить пополам все женские обязанности. В городе - да! После сидения в офисе, почему бы и не пройтись с пылесосом. Но в деревне, где очень четко мир делится на женский и мужской, где муж после тяжелой физической работы, а другой в деревне, как правило и нет, должен еще выполнить свою часть обязанностей по хозяйству - мужскую часть. Почистить скотные дворы, нарубить дров, затопить печи - да, мало ли у мужика работы. Так вот в этих условиях ставить мужа к плите откровенное неприличие. Деревенский быт - это телега, которую тянуть надо равноценно. 

 Этот разительный контраст между городским и деревенским житием и меня в свое время немало шокировал. Мне жаль её. Я знаю, что такое вакуум общения. Что такое чужой мир, непонятные законы, необходимость подчиняться им. Просто, я привыкла быстрее. Вот и вся разница между нами. И Ольга иногда приходит именно ко мне пожаловаться на Вадима. Причины есть, он крайне редко рассказывает жене о том, как бесконечно он её любит. Точнее, он об этом практически не говорит. Сухарь. Еще он предлагал ей работать в школе.  И даже просил посолить огурцы. Он задолбал ее своими сравнениями с мамой. Он не понимает, что ей не нужен огород, ведь все можно купить. Не нужна корова - молоко тоже можно купить.  Он не понимает, что век другой и нельзя жить без планшета и соцсетей. Он не понимает, как надо одеваться, что смотреть, что читать. Он иногда "достает её своей тупостью". О, ужоссс, он и на компьютере не умеет текст набирать.  Он что такое интернет слышал, но не  нает.  И еще он обещал ей Турцию, а поехали в Крым.... Вадим не жалуется на неё никогда. Но приходилось видеть, как смущается он от того, что в доме может царить бардак. Он -то воспитан деревенской матерью, у которой погреб напоминает закрома родины. Собственно пока она жива и в состоянии работать, она и консервирует на две семьи, то и дело снабжая молодежь вкусностями.

Сегодня впервые Оленька жалуется на себя. С  пятого на десятое понимаю суть.  Работает Вадим в режиме пять дней – в тайге, два  – дома. И каждый вечер, (каждый – запомните это!) Он звонит жене, просто, чтоб услышать её голос, спросить, как там дома. Все ли в порядке, хватает ли денег. И если вдруг не хватает, то у кого перехватить. 

- Ты знаешь, - вопрошает Оленька, прорыдававшись, - Откуда он звонит?

- Неужели любовница – мелькает крамольное, несусветное…

- Он с горы звони-и-и-ит! 

- И?- не понимаю я трагедии.

В тайге связи в общем-то нет. Присутствует фрагментарно – где-то на вершинах сопок. И чтоб найти такое место необходимо несколько км пройти. Это общеизвестный факт всем, у кого мужики хотя б периодически в тайгу на охоту ходят.

Пододвигаю Ольге стакан воды…И дослушиваю остальное.

Обычно, если у Оли есть время, и она не занята чем-то важным, она с мужем может болтать по два часа. Но сегодня он вдруг прервал её поток виноватой фразой

- Ты знаешь, я фонарик даже с собой не взял, тут что-то волки шалят, давай завтра поговорим. До темна бы в вагончик успеть.

А дальше связь оборвалась. И врубилось это жесткое, про недоступного абонента. И Оленька – девочка эмоциональная, напридумывала себе такое…Волки, зима, не пойми где муж, оборвавшаяся связь. И рванула к свекрови. Вот свекровь и сообщила, про вершину и связь… Оля до того в подробности таежного быта не вдавалась. Стало ли Оленьке спокойнее – нет. Один Бог знает, что эта легкокрылая бабочка пережила, ворочая в голове жуткие мысли. 

- Понимаешь, если его там разорвали волки! То это из-за меня! Он погиб, чтоб позвонить мне!

И опять удушающие слезы…Бегу за мужем.Я всегда в пиковые моменты бегу за ним.

Он хмыкает, выслушав историю и вносит некую ясность

- Да знаю я, где их вагончик стоит, там можно позвонить если на гору километра два подняться. Я тебе звонил оттуда. Нормально все там, батарея села, или ниже спустился, связь прервалась, там и на горе-то – одна палка.

- А волки?! – вопит Оля.

- Что волки, вагончик внизу, освещен, ходить-то они там ходят – тайга же. Но особо к лесосеке и людям не сунуться. Год нынче снежный, им проще косулю добыть. И Вадька в тайге  - не первогодок. 

Но Оля не верит. Её мучает раскаяние. В её красивой головке уже нарисована ужасная картина.

- Это что же он каждый раз на гору лез? Позвонить мне? Два километра? Целых два километра?

Я понимаю для нежной Оленьки два кэме по снегу ради звонка -немыслимая сложность, это подвиг. 

- Да километры-то что! – отмахивается муж, -Там снег – засада. Но тоже, поди, тропинку натоптали. 

И сбегает. Мужчины тяжко переносят и женские слезы, и женские покаянные речи.

И еще мужиков в деревне никто не учит красиво говорить. Но зачем слова, если каждый вечер, ради звонка домой, муж выходит из теплого вагончика, после тяжеленной и очень опасно работы и лезет по снегу и морозу в гору. Если идет вверх, сжимая телефон, если ищет эти «палки» антенн, просто для того, чтоб услышать её голос. Да, это наверное, самое сложное, научиться за делами слышать несказанные слова.

- Я корову научусь доить. Я дома буду каждый день убираться. Я огород буду…Я буду, буду, буду, буду…Ой, Вадя…Вадя… - все всхлипывает Оленька – Я как без него? А как дочки без него? Ой, Вадя…Вадя, Вадя…

И стократное: «Люблю…люблю…люблю»

- Ну вот придешь завтра и я научу тебя доить корову, - успокаиваю я, - Это не сложно. И огород – не сложно. А завтра Вадим приедет, завтра же пятница. Все хорошо…Все хорошо…Главное, ты поняла.

Оля всхлипывает и собирается домой…

Пятница уже прошла. Видела, как прибыла вахтовая машина с мужиками, как повисла Ольга на шее живого и невредимого Вадима. Мне теперь интересно, а придет ли учиться корову доить? И запомнит ли все, что поняла еще вчера? И выдержит ли их брак испытание деревней? Мне интересно.