Брендинг. Дизайн логотипа и фирменного стиля. Брендбук
Моя приятельница Лера, опытный мастер-парикмахер, давно состоит в разводе со своим совершенно завалящим мужем и сама воспитывает их общего сына. Папаша на рогах раз в пол года появляется в дверном проёме с карамелькой в руке и, крепко держась будто при землетрясении 5 баллов за наличники, как тот алкаш в анекдоте слезливо тянет:
- Сы-ы-ыночка, папка пришел... Глянь, что папка принес, - тут Стасик барским жестом протягивает сыну конфетку. Сыночка каждый раз внимательно изучает папу: так было и в пять, и в одиннадцать, и вот сейчас в неполные четырнадцать лет отпрыска.
- Лер, - лениво тянет кума Лерки за сигаретой на балконе, - она у него что, из папье-маше эта конфета? Вечная, блин!
- Не знаю, - деловито отвечает Лера и тушит свой окурок. - Не пробовали никогда: зубов жалко.
Стасик, со слов Леры, периодически пытается поджениться. Ничего путного из этого не выходит, но из каждого брака в финале, как тот коршун в клюве, приносил Стасик Вере плоды материального дележа имущества очередной разрушенной ячейки общества.
Был и ковер двадцатилетней давности с пластиковой выбивалкой из приданного жены, в который на прощанье плюнула разгневанная бывшая теща. Приносила эта мощная и хищная птица-добытчик в лице Стасика и тумбу для обуви с оторванными в драке и разборках в ходе дележа ручками, и старинную этажерку для книг с трехтомником "Тысячи и одной ночи".
Однажды Стасик пропал на год. "Женитьба, видать, удалась", - с интересом комментировала столь затянувшийся брак Лера. Но в аккурат перед новым годом бывший муж, уже не коршуном, но обтрепанным в боях воробьем зарисовался на пороге Леркиного дома. В этот раз Стасик припер и гордо продемонстрировал движимое имущество, практически средство передвижения - инвалидное кресло, оставшееся после смерти дедушки бывший жены. То есть Стасик рос над собой, все время пытался воспарить, в том числе и в глазах матери своего единственного ребенка.
- Утку для лежачих больных в следующий раз не тащи, чучело, - просила Лера, восседая в кресле, которое честно толкал в сторону балкона Стасик.
Все это барахло она складывала в одном месте, на балконе. И в принципе многое было в ходу у гостей дома на перекурах и дружеских сабантуях: в кресле хорошо размышлялось о бренности бытия, свернутый в рулон ковер использовали как завалинку, а самые пикантные места из сказок Шахерезады громко зачитывали, нет, орали вслух на радость противной соседке Леры, старой деве Татьяне Петровне.
Очередная женитьба Стасика должна была ознаменоваться шикарной свадьбой в каком-то украинском селе: невеста была пышногрудая хохлушка-хохотушка. Никогда еще Стасик так коротко и ненадолго не заходил в брак: на третий день от начала свадьбы и рождения новой семьи случился исход жениха. То есть рано утром на пороге Леркиного дома в очередной раз зарисовался наш Моисей-Стасик в костюме жениха и практически сухой гвоздикой в петлице, с разноцветным финалом в половину рожи лица и небольшим свертком в руках.
- Ну? - с интересом протянула сонная Лера и вопросительно посмотрела на сверток.
- Кролик, Лерунчик, кролик... Со свадебного стола, - виновато мямлил Стасик. - Точнее, не со стола, с морозилки. Что ж я , урод какой-то, объедки тащить?! Еще не успели приготовить, ушастого этого, - уточнил Стасик.
День приготовления кролика Лерой совпал с моим к ней визитом: я приехала постричься и покраситься под Мерлин Монро.
В нашем ресторане "Голливуд", где я работаю администратором, решили сменить образ встречающей гостей знаменитости. В принципе, Лайзой Минелли мне быть тоже нравилось, накладные ресницы правда периодически спутывались, что иногда пугало входящих клиентов: я смотрела на них сквозь щели ресничных дебрей. Да какой-нибудь остряк-киноман норовил швырнуть мне в бюст пару монеток. Все ничего, но работы много, лазить по телу в поисках медяков времени не бывает особо. Так я и шныряю по ресторану с высыпающимися временами откуда-то между ног десятирублевыми монетами. Народ веселится, думает, что так задумано. Таджичка Шакира, наша уборщица, веселиться и радуется, как вы понимаете, больше всех.
Но вернемся к кролю. Он очень долго размораживался, практически не поддавался нарезке: Лера чуть не отрубила себе палец, пытаясь расчленить тушку. Кролик был добротный, потрошеный, все внутренности аккуратно лежали в тушке.
- Вот печенка, - говорила Лера, вопрошающе глядя на меня, - с ней что сделать? В суп-то нет, не пойдет, так? Может поджарить? Как ее, эту кроличью печенку вообще готовят? - Лера была полна вопросов без ответов.
Кстати, вы знаете, зачем одну лапку кролика не ощипывают, а оставляют в шерсти? Чтобы на рынке у покупателя не возникало сомнений - ему продают хорошо откормленного домашнего кроля, а не впаривают под его видом кошку. Кролик Леры тоже имел классическую мохнатую лапу трупа. Но, положа руку на сердце, эта мохнатая метка с таким же успехом могла бы принадлежать и почившей кошке. На это обратила внимание вначале я, потом - Лера. Что делать, как удостовериться в том, что этот кролик не из породы кошачьих?
Лера пулей пронеслась по квартире в поисках домашней любимицы Нюси. Нюську мы долго и по очереди трепали, хватали за лапы, подносили к тушке лже-кролика и тыкали ее туда мордой. Кошка истошно орала, брыкалась, но нам было не до того: мы жаждали знать правду! Тем более, что вечером у Лерки был объявлен сбор гостей, времени на приготовление другого коронного блюда стола просто не было.
- Не, гляньте! - почти визжала Лера, тыча мне в лицо лапой Нюськи. - Это ж, блин, никакой разницы с лапой этого урода! - Лера тыкала пальцем в сторону кролика. Она уже практически ненавидела этот несчастный полуфабрикат за возникновение всех этих сомнений и страданий. Но особенно лютая злость вскипала в Лере в адрес Стасика:
- Ну, сука, - шипела она, - сволочь... Кошака подсунул вместо кроля, гнида, - на месте глаз на лице Леры четко проступали две тонкие, искрящиеся "лучами добра" щелочки.
Смыв пергидроль с моих волос, мы с Лерой сели и на свежую голову обстоятельно поразмышляли: сметаны у Леры много, тушка в ней может долго и сладко томиться. В суп - побольше зажарки и пряностей, потрошки протушить с картошкой, лапу с шерстью отрубить на память Стасику. Лера грозилась сделать ему из этой знаковой части тушки наговоренный амулет. "На удачу, суке, и на вечное счастье в личной жизни. Чтоб плодился, как кролик, и орал под окнами, как тот драный кот", - с таким примерно названием должен был получиться для Стасика оберег.
Все успокоились, буря улеглась. Правда уже на пороге перед выходом Лера как-то ненавязчиво все-таки предложила мне от щедрот:
- Алла, ну может возьмете печеночку, поджарите с лучком?..
- Лера, - не выдержав, поэтому уже очень некорректно ответила я, - да отвалите Вы от меня с этой кошачьей печенью!
Лера горестно вздохнула.
Второй раз она так же горько вздохнула, когда под шум и звон бокалов после открытой третьей бутылки коньяку потянулась к общему блюду с тушеным кошкокроликом. Откусив бочок сладкого мяса на закуску, Вера пришла к выводу, что при хорошей выпивке закуска как-то уже и не так важна. Точнее, её качество. "Не собаку ж как те корейцы жрем", - успокаивала себя охмелевшая Лера, поддевая вилкой кусочек сочной печенки.
Что вы об этом думаете?