Объективация

Я и сам в каком-то смысле являюсь объектом, который производит этот текст, предварительно увеличив свою производительность с помощью кофе.

Во мне есть часть, при помощи которой я себя объективирую, чтобы быть производительным. Эта часть необходима мне, чтобы существовать в материальном мире. Но во всей этой истории есть место и для моей субъективности.

Я четко понимаю, что этот текст пишу именно я, живой человек. И пишу его я тоже для живого человека, хоть и воображаемого, — моего потенциального клиента. Безусловно, я хочу, чтобы этот текст понравился, и чтобы человек, возможно, пришел бы ко мне на консультацию. У меня есть цель, а наличие цели всегда подразумевает объективацию. Но есть что-то и помимо этого, а именно желание Диалога и Встречи на равных с неким Другим, и интенция навстречу ему. Именно эта часть, казалось бы совсем небольшая, оказывается самой важной во всей этой истории. Потому что именно она придает ей смысл. Моя субъективность и желание встречи с другой субъективностью являются оживляющим огнем в бесконечном мире объектов.

Если меня интересуют исключительно объекты, если я воспринимаю других людей объектами, если я полностью объективирую их и не вижу их субъективности, то рано или поздно любой мой смысл разобъется об объектный мир.

Если посмотреть на этот опыт с другой стороны, то он способен сильно травмировать и доставлять массу страданий человеку, которого объективируют.

Ребенок сильно травмируется, если ему приходится становиться объектом подкрепления самооценки родителей, или быть триангулятором в семье: веществом, склеивающим семью, передатчиком сообщений родителей друг другу, или любым другим регулятором.

Роль спасателя в треугольнике Карпмана также про объективацию, потому что человеку, исполняя ее, приходится отказываться от своих потребностей и становиться функцией.

Наиболее острые, на мой взгляд, проблемы сегодняшнего дня, касающиеся объективации, такие:

1. Сексуальная объективация, когда объективируется тело человека, и человек рассматривается в первую очередь, как инструмент удовлетворения сексуальных потребностей.
2. Социально-ролевая объективация, когда человек воспринимается исключительно через призму его роли в обществе. Сюда же можно отнести и гендерную объективацию.
3. Семейно-ролевая объективация, когда человек воспринимается исключительно через призму его семейной роли. Как правило, каждой роли отводится определенная функция, которую человек должен выполнять.
4. Трудовая объективация, когда человек воспринимается людьми, либо воспринимает себя сам в первую очередь, как трудовую единицу.
5. Объективация, связанная с какими-либо физическими «недостатками».

Любая объективация приводит к одиночеству, изоляции и боли, когда субъективность человека исключается. Несмотря на это способность к объективации необходима нам для ориентации в мире и регуляции взаимоотношений.

Сегодня объективации человека становится слишком много. Это приводит к тому, что люди отучаются видеть Другого живым субъектом во всей полноте его опыта. Когда такое происходит, человек утрачивает способность сочувствовать Другому, что ведет к росту числа насилия и травм, к тому, что люди чувствуют себя более одинокими, и прочим вытекающим отсюда проблемам.

У меня много сочувствия вызывают матери, которые пишут о трудностях материнства, приводящих иногда к трагическим последствиям. На мой взгляд, основная проблема здесь вырастает из той же объективации, потому что мать воспринимается всеми окружающими в первую очередь как функция: не только ребенком в силу того, что он еще все вокруг воспринимает исключительно объектно, но и семьей, и обществом. При этом меня пугают реплики некоторых людей, заявляющих, что подростковый и старческий возраст существуют в первую очередь для того, чтобы помогать матери растить ребенка. Потому что это тоже объективация и может приводить к тем же последствиям.

Без объективации нам не выжить, она нужна для упорядочения и регуляции наших взаимоотношений, но когда она становится поводом и инструментом для дискриминации и злоупотребления властью, все погружается во мрак. Нам важно снова научиться видеть живого человека за всеми объектными характеристиками и выстраивать с ним диалог на равных. Такой подход к клиенту — самая важная для меня часть в философии гештальт-терапии.

По моему опыту, человек исцеляется именно тогда, когда становится способным привносить в мир свою субъективность в достаточной для него степени, встречаться с субъективностью другого человека и контактировать с ней, а также ценить и уважать, как свою, так и чужую субъективность.

Процесс этот взаимный и добровольный, мы не можем заставить всех уважать субъективность друг друга, потому что любое принуждение тоже объективирует человека. Но мы можем начать с оживления и привнесения в мир своей субъективности и со старания разглядывать и узнавать субъективность Другого. Это создаст почву для того, чтобы Встреча однажды произошла и изменила нас.