Проводим трансформационные игры в Москве
Потому что её мужчина был женат, имел двоих детей и разводиться не собирался.
С другой стороны, у неё было всё, что нужно для счастья:
Замечательный ребёнок, четырёхлетний мальчуган Коля.
Квартира. Хоть и однушка, зато своя!
Работа, в двух шагах. Хорошая зарплата.
И всё это ей сделал Петька!
Я уже не говорю о коврах, хрустале, мебельной стенке, импортных вкусняшках...
О непутёвых родителях, пристроенных работать в тот же ЖЭК, под доченькин надзор...
О деньгах, подарках, поездках на курорты...
Да! Чуть не забыл!
Участие в воспитании сына...
Пылкие признания в любви, с подношением цветов, и даже стоя на коленях...
Ношение на руках...
Знойные мужские ласки...
И это - на шестой год знакомства! Не всякая мужняя жена получает столько всего...
Так стоит ли гневить бога?
К тому же...
К тому же, Ольга Романовна уже подошла к Вере, и с ходу заявила - «Верка, мы живём вместе уже неделю! Нет, даже больше...» - «кто это мы и с кем это вместе?» - не поняла Верка - «Ингвард переехал ко мне, и мы живём! Вместе!»
«Вот это да...» - с изумлением проговорила Верка - «погоди-погоди, ты живёшь с мужиком?» - «да, и...» - и вы спите в одной постели?» - «да! И...» - «и он трахает тебя?» - «фу, Вера! Мне не нравится это слово! Я бы сказала, что мы любимся!» - «и сколько раз вы любитесь?» - почему-то спросила лучшая подруга - «аа, сейчас скажу... как я приду с работы - это раз...» - «погоди-погоди, это что, ты приходишь с работы, и сразу в постель?» - «да, Верочка, да!!! Потом... мы ложимся спать, в полдесятого вечера, это два... потом просыпаемся часа в два ночи, это три... потом утром, часов в пять...»
Но подсчёт был неожиданно прерван.
«Ах ты, сучка!» - громко выругалась Верка - «какого рожна ты вызвала меня? Хвастать своим бабьим счастьем, да?»
От Ольгиных слов Верку бросило в жар, сердце бешено застучало... Она резко повернулась, и двинулась прочь - «ах ты сучка!» - шептала она - «совести у тебя нет! Ах ты...»
Да, граждане! Вера не подозревала, что простодушные Лялины ответы так взбесят её...
«Верааа! Ты кудааа! Да что случилось, Верааа!» - это Ольга Романовна пустилась в погоню... догнала, схватила Верку за руку, но та пёрла вперёд...
«Вера, ну стой же!» - наконец, Ольга Романовна перегородила дорогу, и крепко схватила подругу обеими руками - «Вера, да что с тобой?» - взволнованно спросила она.
Верка перестала упираться, сказала - «погоди Ляля, я сейчас» - достала из сумочки платок, утёрла слёзки... «ну вот, чернила потекли... Ляля, прости меня пожалуйста! Я живу с женатым мужиком, урывками... не тогда когда хочу, а когда он может... вот и в ту субботу, мы поехали в Москву, побыть вместе хотя бы ночку... понимаешь, спать с мужиком ночью - это для меня неслыханная роскошь...
Ну вот, Петька взял твоего мужика вторым водителем, они же дружки...
А тебя... это же я придумала, свести вас... тебе же двадцать пятый год, а ты девочка не целованная... а Гошка хороший парень, хоть и в разводе, я его немного знаю...
Верка замолчала, пошмыгала в платок, и сказала - «знаешь что! Хватит развлекать прохожих! В тошниловку мы тоже не пойдём! А пойдём ко мне! Петька принёс греческий коньяк «Метакса», итальянский ликёр «Амаретто», голландскую консервированную ветчину, копчёную скумбрию, венгерскую мороженную курицу...» - «Вера, а как же работа?» - «к чёрту работу! Придём домой, позвонишь своей начальнице-лахудре, придумаешь что-нибудь... ну а обо мне не беспокойся... сейчас придём, сварим картошечки... ну, пойдём!»
Минут через десять подруги пришли домой. В прихожей Верка сказала - «Ляля, послушай! Прекращай ходить в маминых обносках! Выкинь к чёрту свою дурацкую шубу! Сейчас в моде гладкое драповое пальто, с поясом, и с воротником из нутрии!
А шапка? Что это за треух? Тебе пойдёт шапка аля «Барбара Брыльска!»
Сапоги купи хорошие! Кофту эту старушачью выкинь! А что за юбка на тебе? Ооо, ужас! Цвета навозной жижи! А нижнее бельё? Могу себе представить, какое у тебя нижнее бельё! Должно быть, штопаные мамины трусы, и линялые перешитые лифчики? Как же ты перед мужиком обходишься?» - «а никак! Дома я хожу без нижнего белья! Сделала себе халат, из фланелевой мужской рубахи, вот и...» - «мама дорогая! Ты встречаешь мужика в рубахе?» - «нет, это он меня встречает! Принимает шубу, помогает снять сапоги, я прохожу в комнату, а он ждёт, когда я его позову!» - «куда позовёшь?» - «в постель!» - «а мужик?» - «а что мужик! Мужик снимает брюки, потом трусы!» - «у тебя на глазах?» - «ну да! Я так захотела! Потом встаёт коленями на тахту, и стягивает с себя майку... а я держу его за...» - «ах ты, похотливая сучка! Меня в жар бросило от твоих развратных речей!!!» - «а у меня всё время жар, я всё время его хочу!» - «ну всё, хорош трепаться! К чёрту мужиков! Вот стол соберём, тогда, быть может...»
Подруги быстро, в четыре руки собрали стол - открыли ветчину, достали квашеную капусту, солёные грузди, поставили вариться картошку, заварили чай, открыли вино, положили хлеб в плетёную корзиночку... Верка достала из серванта хрустальные фужеры...
«Так! Чашки и конфеты я достану потом, а сейчас слушай тост!
Итак!
Дорогая Оля! Пока всё цивилизованное человечество знакомилось, целовалось, траха... любилось, рожало детей, ты занималась... чем ты занималась, Оля?»
Ольга Романовна было открыла рот, чтобы сказать, но... - «молчи! Я сама скажу, что ты делала! Ты училась в институте, на малопочтенную специальность лингвиста... молчи, я сказала! Ухаживала за больными дедушкой и бабушкой, царство им небесное... переживала развод родителей... помогала стерве-матери... молчи, я говорю!... по хозяйству, пахала на её чёртовом огороде, а в ответ слушала пакости... воспитывала младшего братца, его же Колей зовут? Да? Ага... Как и моего кровиночку...
Так, Оля, ты чего сидишь, ушки на макушке? А вино кто будет наливать, Пушкин? Я что, перед пустыми фужерами буду тосты говорить, а?»
Когда фужеры были наполнены, Верка продолжила.
«Итак, Оля! Можно ли было это всё назвать жизнью? Нет, моя дорогая! Нет, нет, и ещё раз нет! Это была не жизнь, а её предчувствие...
Оля, ты со мной согласна, а? Молчи, я сама буду говорить!
А почему не жизнь? А потому что не было у тебя Оля, любви! Большой, грубой, мужской любви! Голой, потной, с большим и стоячим...» - «Веркаааа!» - вдруг закричала Ольга Романовна - «я его люблююууу!»
«Мааалчать!» - рявкнула Верка - «дай мне договорить!
Да! Так вот!
Есть ли твоя вина, Оля, в том, что ты не жила? В том, что не встретился тебе подходящий мужчинка? Тот самый, которому бы ты дала с разбегу и без раздумий?
Нет, нет, и ещё раз нет! Хотя, клеился к тебе какой-то... помнишь, кадыкастый такой и очкастый дрищ, ты ещё в рожу ему дала... У тебя есть сожаления, а? Ты бы ему дала, а?» - «Верка, прекрати! Я вся дрожу от омерзения!» - «да, и мужички на тебя охотно пялились, но те кому за сорок! А ровесники твои, скажем прямо, в упор тебя не видели! А почему?» - «Верка, перестань!» - «совсем не потому, что ты была как шмонька, а потому что слепые были и тупые!
Да! Так вот! Я закругляюсь, и предлагаю выпить за судьбу - это раз.
За его величество случай - это два.
И за твою лучшую подругу, то есть за меня - это три!
Если бы не эта святая троица, сидеть бы тебе в девках вечно!
Пьём стоя и до дна. Аминь!
Ольга встала, и восхищённо уставилась на подругу - «Ну Верка, ты ваще!!!»
Подруги выпили, поклевали закуски...
«Послушай, Ляля...» - «ой, Вера! Какое вино вкусное! Только я совсем опьянела...»
Верка рассмеялась - «так для того и пьют, чтобы опьянеть! Хотя, не только! Чтобы общаться было приятнее! И раскованнее!»
Да, граждане! И чтобы язык развязать, вино тоже очень кстати. Что и подтвердил дальнейший разговор:
«Послушай, Ляля! Я тебя хотела спросить! Вот ты когда спишь с мужиком... ты кончаешь?» - «ээ, что значит кончаешь?» - «ты что, дура? Ну ладно, ты такое слово, «оргазм», знаешь?» - «ооо, Вера! Теперь вся моя жизнь - это оргазм! Нет, не так... я живу... нет, я коротаю жизнь в ожидании оргазма! И больше всего я жду, когда придёт мой мужчина...
Вот теперь который час? Половина второго? Значит, в половине пятого мужчина будет дома...» - «ты ему дала ключи?» - «ну да!» - «а ты хоть фамилию его знаешь?» - «нееет!» - «ты дала ключи от своей квартиры мужику, фамилии которого не знаешь?» - «а мне не надо его фамилию!» - с вызовом ответила Ольга - «есть вещи поважнее, чем фамилия!» - «ага, это его толстый хрен!» - «да, и это тоже!» - неожиданно кротко согласилась Ольга - «но видишь ли... есть нечто такое, чего не объяснить словами...»
Верка уже поняла, что «нечто такое» - это большая, безусловная любовь, которая зажглась благодаря ей, и теперь пылает прямо на её глазах.
Что вы об этом думаете?