Брендинг. Дизайн логотипа и фирменного стиля. Брендбук
Лариса Мазурикова ехала в переполненной маршрутке, которой управлял довольно нервный водитель, на собеседование по поводу трудоустройства.
Она устала от мизерной зарплаты на нелюбимой работе, от отвратительного отношения начальства, непосильных профессиональных требований.
Не меньше раздражала бытовая неустроенность, странные, накалённые отношения с мужем.
Было видно, что в недавнем прошлом этот лихой житель гор, гнавший автомобиль, словно на ралли, так же азартно скакал на лошади.
Виражи микроавтобус закладывал поистине гоночные, соревновательные.
Машину мотало из стороны в сторону.
Хорошо хоть юноша с футляром в руках от какого-то небольшого струнного инструмента уступил место.
Теперь уставился на неё, таращится, не отрывая глаз.
В другое время Лариса могла обрадоваться такому пристальному вниманию молодого человека, внешность его была весьма привлекательной, только не сейчас.
Подобным образом она трудоустраивалась впервые, совсем не представляла, как себя вести.
Это выбивало из колеи, заставляло нервничать.
Ещё этот неожиданный вопрос девушки, которая разговаривала с ней по телефону. Задав несколько странных вопросов, она обронила пару фраз, вызвавших беспокойство, — жаль, что вы женщина. Скажите, вы симпатичная, привлекательная?
Почему жаль? Эта фраза отнимала надежду, которая и без того висела на волоске.
Что касается привлекательности, это был вопрос, на который она не могла ответить иначе, как в неопределённой форме.
Раньше, до замужества, Лариса была твёрдо уверена в своей неотразимости. Разглядывать себя в зеркало она любила. Причём, неизменно отмечала, какая же хорошенькая девочка смотрит на неё из блестящего пространства напротив. Разве что небольшие детали казались чужеродными на прелестном личике.
С фигурой Ларисе и вовсе повезло. Этого не отрицали даже злючки и завистницы.
Но это было совсем в другой жизни.
За два года супружества горячо любимый муж опроверг её мнение относительно массы привлекательных анатомических особенностей девичьего лица и силуэта, а также характера, которые она считала неотразимыми изюминками своего обаяния.
Степан то и дело вызывал сомнения в реальности притязаний жены на красоту и обворожительность, открыто сравнивал отдельные черты лица, особенности фигуры с понравившимися деталями у подружек и просто случайных похожих.
Он то и дело обращал то внимание Ларисы на объёмные груди, тугие попки, походки и улыбчивость встречных и поперечных дам, прицокивая при этом языком, разводя руками, что девушка однозначно принимала на свой счёт, как критику.
Цепкий взгляд девушки запоминал все нюансы, которые приглянулись Степану.
Лариса пыталась соответствовать видению мужа в меру возможностей внешности, косметики и своей дизайнерской выдумки.
Теперь она не могла вспомнить, как выглядела тогда, изначально.
Постоянные изменения внешности вызвали привыкание, нивелировали вкус.
Девушка сама не знала, нравится ли себе такая, сегодняшняя.
Косметические примочки и хитрости макияжа изменяли её внешность до неузнаваемости. В некоторой мере накрашенная Лариса выглядела куколкой.
Она привыкла к нарисованной внешности настолько, что перестала замечать себя без неё.
Лариса давно не позволяла мужу или кому-то ещё лицезреть себя до процесса рисования лица.
По этой причине ей пришлось полностью отказаться от таких радостей жизни, как походы на природу, ночёвки у друзей, банные процедуры, фитнес.
Встретив Ларису в первозданном виде, мало кто смог бы с уверенностью сказать, что знаком с ней.
Молодой человек с музыкальным футляром глядел на неё с умилением и долей нежности. Это было заметно. Это злило.
Какого чёрта смотреть на растрёпу!
Столько времени было потрачено, чтобы привести себя в божеский вид, который можно эффектно предъявить работодателю и вот, из-за неуравновешенного джигита-водителя придётся теперь искать укромное место, подрисовывать макияж, укладывать выбившиеся локоны.
Ещё этот созерцатель, явно увидевший в ней соблазнительный сексуальный объект.
Стоит, зараза, балдеет, ловит эмоциональную сладость и эротический кайф.
Тьфу! Как бы не кончил, болезный.
Ну, отвернись же, без тебя тошно.
Юноша послал Ларисе очередную улыбку, достал из нотной папочки лист, расчерченный под запись музыкальных ритмов, изобразил несколько крупных размашистых знаков и что-то написал.
Девушка отвернулась. Молодой человек сложил лист пополам, опустил записку на её колени, и двинулся к выходу.
Первой реакцией было засунуть листок ему в карман. В это время машину тряхнуло, лист чуть не свалился.
Пока она ловила бумагу, маршрутка резко остановилась. Стоящие попадали вперёд. Кто-то кому-то причинил боль. Последовала возня, крики, ругань.
Через несколько мгновений автобус тронулся. Юноша махал правой рукой, неловко прижимая инструмент к груди.
Лариса раскрыла лист. В нём была непонятная ей музыкальная фраза, надпись “Я влюблён, восхищён, очарован!!!” Чуть ниже телефонный номер и имя, Марат.
В глазах защипало. Только этого ей не хватало, сентиментальной дуре.
Очарован!
Знает она: если мужчина признаётся в любви, обещает проводить, восторгается внешностью женщины, дарит цветы, это совсем не значит, что их мысли и желания совпадают.
Лариса совсем не девочка, сколько раз уже попадалась на эту хитроумную удочку.
Однако взор её затуманило, грязными разводами потекла тушь.
Катастрофа!
Девушка захлопала глазами. Хотелось зареветь.
Несмотря на раздражённое состояние, Лариса вытащила из сумочки новенький файл, предварительно оглядев пассажиров (не следит ли кто за ней), аккуратно поместила туда расправленный лист и начала пробиваться к выходу.
До назначенного времени оставалось пятнадцать минут.
Девушка зашла в кафе, юркнула в туалет, начала лихорадочно колдовать над внешностью, невольно вспоминая записку, юношу, удивительно нежную фразу.
Она даже не заметила, как привела себя в порядок, успокоилась.
Посмотрев на себя в зеркало, Лариса к своему удивлению увидела симпатичную улыбающуюся себя. Совсем незнакомую, похорошевшую.
“Стёпка, балбес ты, однако! Ты совсем не разбираешься в красоте и привлекательности”.
В офисе её ждали. Собеседование проходило довольно оживлённо. Собеседники вели себя непринуждённо: угощали кофе, пирожными и конфетами, шутили.
— Как жаль, — закончил беседу руководитель, — вы прелесть. Я мечтал бы о таком сотруднике. Если бы вы были мужчиной, взял бы на работу, абсолютно не задумываясь. Увы! Вы можете с уверенностью сказать, что не захотите через полгода или даже меньше, родить малютку? Конечно, нет. Мы фирма молодая, начинающая. Нам нужен выносливый тяжеловоз, а не грациозный скакун. Извините, что отняли столько драгоценного времени.
Лариса знала, причём определённо, что в её чреве вот уже пару месяцев резвится малюсенькое тельце. Почему до сих пор не сказала об этом Степану, вот что странно.
Дома её не очень приветливо встретил муж. Он хотел было развернуться и уйти, как обычно, но неожиданно посмотрел удивлённо, слишком внимательно.
— Лариса, что с тобой? Ты сегодня такая очаровательная, просто богиня. Ты что, влюбилась? Нет, дай угадаю… Э-э-э… не может быть! У нас будет сын?
Лариса от такой неожиданности хлопала глазами, которые наливались влагой, губы и руки дрожали, внутри что-то скакало и ёкало.
Степан подхватил женщину на руки, легко закружил.
Через миг они слились в поцелуе, одновременно солёном и сладком.
*****
Лариса родила девочку, затем мальчика. Больше она никогда не слышала критики в адрес своей внешности.
Степан, несмотря на любвеобильность, никогда не давал повода для ревности. Даже если что-то и случалось, она об этом не знала.
Женщина немного подкрашивалась, лишь намёком, но никогда не выглядела серой мышкой.
В целом она была довольна жизнью и счастлива.
Каждый раз, когда подступало плохое настроение, когда на душе становилось дождливо и пасмурно, Лариса вытаскивала из потайного уголка в письменном столе заветный файл, долго вглядывалась в буквы и знаки, нежно проводила по ним пальцами, даже нюхала.
Как он сумел за несколько минут в раздражающей транспортной давке разглядеть в ней безграничное очарование, этот мальчишка, Марат, и дать стимул жить дальше?
Если бы не он…
Да, теперь-то Лариса может себе признаться, что в тот день была в шаге от развода. Дальше терпеть выходки мужа она не могла.
Какой же волшебной силой обладает обыкновенное, казалось бы, признание в любви.
Что вы об этом думаете?