Брендинг. Дизайн логотипа и фирменного стиля. Брендбук
Две женских головы над клавиатурой компьютера. Одна седая, с кое-как прибранными волосами, другая с причёской, модной, милой причёской, которую столько раз сбивал небрежно. Соседка что-то шепчет тебе и всё косится, выйду я или нет. Не выйду. Соседка (у тебя же все соседи, кто живёт в радиусе 15 километров), громкость прибавляет:
- Я в библиотеку ходила, а там сказали, если прошение на сайт к Президенту забивать, то только две тысячи знаков. Ты уж помоги. Запиши все на сайт. Я тут написала.
Школьная тетрадка в 12 листов. Заглядываю, в каждой клеточке мелким почерком. Ты вздыхаешь:
- Очень много. Я составлю прошение. Только давайте очень чётко.
Выбиваешь буквы. Прошение об амнистии заключённому Рябову .
И дальше, о статье 105. Убийство. Тётя Маша смотрит, как под твоими наманикюренными пальчиками выскакивают буковки.
- Ты, доча, пропиши, что слабым был. Его все обижали. Юрку-то помнишь? Ну, вот, как раз у магазина у него мать живёт. Проходу не давал.
- Нельзя у нас только 2000 знаков.
- Так как же? Сначала надо, как все над ним издевались, Юрка за шиворот мышей пихал. Воленька их боялся. Придёт весь в слезах.
Тётя Маша громко жужжит тебе в ухо, как сына её мучил весь свет. В школе в куртку нагадят, а она стирает и плачет. А потом за пивом гоняют. Он сам бы не пил. Он же хороший, кошечек в дом тащил. Котёнок у них сдох, он так плакал, так плакал.
- Мне говорил, ты не ходи разбираться, мне потом ещё хуже будет. А я ходила. Ты же ходишь?
Ты не ходишь. Но соглашаешься.
Я жду сути. А мамаша долго про армию, про побеги, про то, что военком к ним домой приезжал, а она сына спрятала. Видимо военная прокуратура простила дезертира. Не отпахал в дисбате. Ты слушаешь. Ни строчки в прошение.
А суть-то проста. На деревенских танцах, пьяный её сын убил друга и подружку. Потому что он "за этой Любкой как теля на привязи ходил. А Любка выбрала Тольку, у Тольки - машина была. А у Воленьки не было".
Пришёл, а они там целуются принародно.
Взыграла кровь. Первый раз себя мужиком почувствовал. Вызвал Любку и бить начал, а когда Толик вышел, он обоих и прикончил.
Теперь у Воленьки язва открылась. И он просит маму не жаловаться никуда, потому что опять хуже будет. А сын у неё так исхудал, что одни глаза...
Ты не разбираешься в статьях УК. Да и я тоже. Но мне хватает ума, чтоб понять то, что ты пишешь - бессмысленно.Тётя Маша читает:
- Ты не так написала. Сухо. Без жалости. Вот твой бы был.
Ты оборачиваешься на детскую. Там пацаны зависают на шведской стенке. В глазах - испуг.Взять бы эту тётю Машу за шкирку.Весь мир не может быть виноват, что её сыночек вырос злым, тупым слабаком.В этом она виновата, ну и сам Воленька.
Ты вздыхаешь, стираешь всё и переписываешь. Мальчишкам спать пора. А ты строчишь.Не знаю, сколько там уже знаков.
Одно знаю, Воленьку мне не жаль.
Выпроваживаю соседку.Ты отваливаешься от компьютера:
- А не дадут ему амнистию, да?
- Да.
- Господи, как страшно.
- Спать идем.
- Ты не понимаешь, я думаю, как страшно быть матерью убийцы.
- А матерью убитого?
- Не-е-ет! - пугаешься еще больше.
Выбор, конечно, не сахар. Но Воленек вокруг все больше. Время избалованных мажороа и нервных слабоков. Их беда в том, что мир любит равновесие. И чем больше мамы их балуют, тем меньше уважают одноклассники. Причина школьной травли - всегда в семье. И вовремя не спохватишься, одним убийцей станет больше. И одним убитым тоже. А может, и не одним.
Что вы об этом думаете?
Тот, кого травят - вырос слабаком? Не качал мышцы, не научился вырубать нападающего с одного удара? А тот, кто научился и вырос с папой-учителем жизни - почему-то не вырос с пониманием, что травить более слабых позорно. Аба, почему эти сильные стайные шакалы, которые травят слабака в школе не научились в своей семье тому, что сила - не приоритет в жизни?
Да, Аба.
А девочкам как быть? Им тоже надо учиться быть сильными? Чтобы их в школе не того - не гадили им в одежду.
Или стоит хотя бы раз своим сильным мальчикам дать посмотреть "Чучело"?
26.03 00:22 ∙ # ∙
26.03 00:43 ∙ # ∙
26.03 23:11 ∙ # ∙